Евгений Золявин — самородок из Ворсмы

Мы продолжаем рассказывать о забытых легендах нижегородского футбола, о которых ныне помнят, увы, лишь болельщики с большим стажем. Герой сегодняшнего интервью – самородок из Ворсмы Евгений Золявин.

Из Павлова за мной присылали автобус
– Евгений Николаевич, спортом вы начали заниматься с детства?
– Ворсма в годы моего детства была спортивным городом. У нас все мальчишки и девчонки с юных лет занималась физкультурой и спортом. Я был пятым ребенком в многодетной семье. Мой старший брат Владимир (он 1927 года рождения) играл за ворсменский «Медик» в конце 40-х годов. Но я его на футбольном поле не застал: мал был еще.
Сам же стал заниматься спортом в школе. Был у нас замечательный тренер из Павлова – Михаил Алексеевич Бабушкин. Кстати, с его легкой руки я получил прозвище Зюля, которое закрепилось за мной на всю мою футбольную карьеру. Правда, в Магнитогорске в последние годы меня звали Золя, как известного писателя.
Рос я шустрым ребенком, с детства неплохо играл в футбол и баскетбол. В баскетболе с моим маленьким ростом «коньком» для меня был прорыв. «Украду» мяч у «гулливеров», и пока они разворачиваются, я уже выхожу один на один с кольцом. Футбол, однако, любил больше: там есть много возможностей для импровизации. И голы любил забивать, и соперников, которые выше меня на голову, «накручивать». Из школьной команды сразу попал в ворсменский «Спартак». Плюс еще юношеская команда «Торпедо», выступавшая в первенстве СССР, приглашала меня на свои игры – присылали за мной в Ворсму автобус. А потом меня призвали в армию.
Из армии – в Ворсму,
на танцы!
– Вы «служили» в футбольной команде «Динамо» (Горький)?
– Служил я действительно рядом с домом, в Горьком. Но в «Динамо» попал не сразу. Там были ребята с Закавказья. Они принесли, кому надо, по бидону чачи, и их взяли в команду. А я был в духовом оркестре трубачом да через день ходил в караул. Часть, куда поначалу меня определили, была на улице Бекетова. В караул идешь, в штаб, с карабином на плече мимо трамвайной остановки. Народ на тебя дивится. Сыграл, правда, несколько игр за команду Горьковского радиотехнического училища, где готовили военных связистов, по второй группе первенства города. А еще благодаря усилиям руководства ворсменской команды мне давали увольнительную, и я играл за наш «Спартак». На втором году моей службы Александр Николаевич Калашников пригласил нас, «армейцев», в горьковский «Локомотив». Помню, как-то раз я своих сослуживцев Максимова и Козлова (оба они из Москвы, играли там, соответственно, за дублирующие составы «Спартака» и «Торпедо») и литовца Гидрайтиса из Каунаса возил в Ворсму на танцы.
– У вас служили одни спортсмены?
– Нет. Кроме вышеперечисленных футболистов, еще два летающих лыжника. Те ребята были не промах: только бы из части свалить. Лето, а они с трамплина прыгать собрались. Командирам «напели», что им искусственный импортный снег навалят. А сами вышли из части и холодное пивко тянут. Мы им: «Ребята, вы же на тренировку собрались, а пиво пьете!» А они смеются: «Это чтобы дальше улететь».
– А вы режимили?
– Нам же полтора часа бегать. Так что особо не забалуешь.
Забивал голы
за «Динамо»
– А в горьковское «Динамо» как попали?
– Только на третьем году службы (тогда в Советском Союзе солдаты срочной службы служили три года). Горьковское «Динамо» в 1968 году дебютировало в классе «Б». На сборы возили человек сорок. Но вот уже старт сезона не за горами, а в составе динамовцев – бреши почти во всех линиях. И меня без предсезонной подготовки приглашают в команду мастеров. Можно сказать, сапоги на бутсы переобул, и вперед. Начал я резво. Но потом все-таки сказалось, что я без предсезонки, да и с солдатской каши в футбол на таком уровне много не наиграешь.
– Тем не менее, вы забивали в том сезоне мячи?
– В Ленинграде местной команде «Нева» два мяча забил и третий должен был забивать, но меня сбили в штрафной площадке. Пенальти реализовал Володя Березкин, и мы тот матч выиграли – 3:2.
По окончании сезона закончился срок моей службы. Я вернулся домой, в Ворсму, с язвой желудка – сказался армейский комбижир. А в военном билете какой-то штабист мне написал в графе военная специальность… «старший портной». Потом уже в Павловском военкомате переправили на «стрелок».
– По первому году службы вы числились трубачом в духовом оркестре, это тоже фиктивно?
– Нет. Я же музыкант-самоучка. Не зная нот, на слух играю. Начал в раннем детстве на отцовской гармони. Потом дядя Коля Березин мне трофейный немецкий аккордеон подарил. Я еще когда учился в первом классе, по радио услышал раз «Танец маленьких лебедей» и исполнил, как виртуоз. Потом освоил трубу, клавишные. В армии ради шутки попробовал сыграть на саксофоне. Кто слышал, говорят, что я как Бутман. В Магнитогорске поздней осенью и зимой играл в оркестре ресторана. Тренеры не были против, я спиртным не злоупотреблял, да и межсезонье было. К тому же я дважды дипломант всесоюзных конкурсов в составе известного на всю страну магнитогорского ВИА «Радуга» (В доказательство Евгений Николаевич показывает дипломы и удостоверения – авт.). До сих пор, если здоровье позволяет, хожу в дом ветеранов играть на аккордеоне. Была возможность стать профессиональным музыкантом, да нотной грамоты не знаю. Во времена моего детства в Ворсме получить даже начальное музыкальное образование было невозможно.
Как град матч сорвал
– В павловском «Торпедо» как оказались?
– Старший тренер павловской команды Василий Федорович Рыбакин прислал гонца. Я отказываться вначале стал. Мол, нездоров, язва. Ничего, на сборах в Ессентуках меня вылечили местной минеральной водой. Время было хорошее. Дом рядышком. Из Ворсмы народ на матчи приезжал за меня болеть. Жил на сборах вместе с Сашей Сарафанниковым.
– А какой матч той поры вам запомнился?
– В 1969 году играли с горьковским «Динамо». Я только на замену вышел. Вдруг ветер усилился, и программки на поле полетели. Так мы в начале подумали, а это куски шифера. Град пошел с куриное яйцо. Хорошо, что вовремя все успели спрятаться, и никто серьезно на стадионе не пострадал. А вот в Павлове погиб милиционер. Ураган утих, хотели продолжать играть. Но все поле было усеяно обломками шифера, кровельным железом, палками и осколками стекла. Убирать мусор с поля надо было более часа, и тогда приняли решение тот матч переиграть.
– А как вы оказались на Урале, в Магнитогорске?
– По окончании сезона 1970 года произошла реформа отечественного футбола. Был ликвидирован класс «Б». Места во второй лиге павловскому «Торпедо» не нашлось. Валерий Федорович Калугин был приглашен тренировать магнитогорский «Металлург». Он позвал с собой ряд футболистов из Павлова. Все, немного поиграв, вернулись домой, а я остался в Магнитогорске на сорок долгих лет. Из них шесть играл за местный «Металлург», потом еще несколько лет за «Метизник». В 1974 году стал обладателем Кубка РСФСР. В прошлом году там праздновали сорокалетие этого успеха. Володя Сидоркин мне привез оттуда памятный кубок, медаль и мяч.
– В тех командах, что играли, вы были капитаном?
– Однажды, в Павлове. Перед календарной игрой выяснилось, что в ней не примут участие ни наш капитан, ни его заместители. У нас обычно капитана выбирали, и пока судили да рядили, кто наденет повязку, время затянулось: пора заполнять протокол и выходить на поле. И тут наш тренер Василий Федорович Рыбакин повязал мне на рукав кусок бинта и сказал: «Вот вам вожак, за ним и бегайте».
– В Ворсме ныне знают, что Евгений Николаевич Золявин – известный в прошлом футболист?
– Об этом, наверное, помнят только ветераны.
Беседовал Григорий ГУСЕВ,
Ворсма – Нижний Новгород