Валерий ШАНТАЛОСОВ: «Локомотив» – главная команда моей жизни

Если столичной подземкой добраться до конечной станции метро «Речной вокзал», пересесть на маршрутку №345, то через десять-пятнадцать минут окажешься прямо возле Арены «Химки». На этом суперсовременном стадионе, расположенном в живописном местечке на северо-западе от столицы, возле Москва-реки, выступает команда второй лиги с одноименным названием.
Подмосковный клуб «Химки» – лидер западной зоны ПФЛ. Впрочем, вряд ли бы это как-то могло заинтересовать наших читателей, если бы не одно «но». Здесь работает тренером вратарей легендарный для нижегородских болельщиков Валерий Шанталосов. Вспомнили?! Этот голкипер на протяжении всех девяностых годов являлся надежным оплотом ворот нашего «Локомотива». В Нижнем Новгороде он стал мастером спорта, его привлекали в сборную России, а впоследствии Валерий стал основным голкипером сборной Белоруссии. Давно зная этого человека, еще по совместной работе в «Локо», скажу, что он надежен не только в воротах, но и в обычной повседневной жизни. Никогда не подводил.
… Его черная «Volvo» с белорусскими номерами, как мы и договаривались, стояла прямо возле главного входа стадиона. Когда Валера увидел меня, он, как и двадцать пять лет назад, размахнул свои длинные вратарские руки и обнял от всей души. Дружба через года ничуть не остыла, а разговор начался сам собой.
– Не забыл?
– Что ты! Все отлично помню. Как будто вчера всё было.
Погода стояла просто изумительная, и мы отправились погулять в парк, расположенный неподалеку от Арены «Химки». Скажу прямо: разговаривать с Валерием – одно удовольствие. Он много знает, открыт в общении, любит с удовольствием рассуждать на самые разные темы. Валерий всегда был добродушным, воспитанным, работящим, обязательным и очень порядочным человеком. Таким его всегда знали и болельщики. Не многим футболистам, достигшим подобных высот, удается с годами сохранять эти важные человеческие качества. Шанталосов в этом плане ничуть не изменился!
Когда «Локомотива» не стало, многие болельщики с трепетом продолжали следить за тем, где играют их бывшие любимцы. Но это было, что называется, по горячим следам. По инерции. А потом… Время уходит, и отслеживать подобную информацию остаются способны лишь самые преданные поклонники футбола. Между тем, в судьбах футбольных кумиров тех лет есть немало интересного.
Проведя практически всю свою футбольную жизнь в нашем городе и став здесь настоящей легендой, Валерий решил потихоньку заканчивать свою карьеру. Однако поступило приглашение из бобруйской «Белшины», вместе с которой Шанталосов стал чемпионом Белоруссии и участником Лиги чемпионов. Затем было минское «Торпедо», а закончил Валерий выступать в казахстанском «Тоболе», проведя в нем три сезона. Кстати, с этой командой ему тоже удалось поиграть на европейской арене – в Лиге Европы. Интересно, что в свои тридцать пять лет он продолжал привлекаться и в сборную Белоруссии, в составе которой
отыграл четыре отборочных турнира!
А что же было дальше? Разумеется, имея богатый вратарский опыт и бескорыстную любовь к своей профессии, Валерий Дмитриевич Шанталосов не мог не остаться в футболе и не передать свои знания и навыки молодым вратарям. На новом поприще начал трудиться в уже упомянутой «Белшине».
Затем был тренером по работе с вратарями в новосибирской «Сибири» у Владимира Файзулина. Знакомство с Константином Сарсанией привело нижегородского стража ворот в столичный «Спортакадемклуб», «Химки» и воронежский «Факел». С Александром Тархановым Шанталосов трудился в самарских «Крылышках». Еще был саратовский «Сокол», который возглавлял Игорь Чугайнов, и, наконец, снова «Химки».

Пригласил Овчинников
– Валерий, давай начнем с того, что окунемся в историю. Чем запомнилось время, проведенное в «Локомотиве»?
– Когда я приехал в Нижний Новгород, мне было 22 года – самый подходящий возраст для становления вратаря. В это самое время было очень важно найти, что называется, свою команду. Ту, в которой сможешь заиграть. Тогда мне эту возможность предоставил президент и главный тренер нижегородской команды Валерий Викторович Овчинников.
С ним я познакомился еще в 1988 году, когда он тренировал таллинский «Спорт». Он пригласил меня из Могилева в свою команду на просмотр. Вратарем в ней тогда был известный Александр Кулаков, игравший впоследствии и за сборную Латвии. Мне предлагали какое-то время побыть вторым. Но я хотел играть сразу! Поэтому тут же откликнулся на приглашение «Звейниекса» из Лиепаи. Меня взяли даже без просмотра, поскольку вратарь им был очень нужен. А так как и «Спорт», и «Звейниекс», и мой родной могилевский «Днепр» играли в одной зоне второй лиги, я, как оказалось позже, был всегда на примете у того же Овчинникова.
Удачно отыграв в Лиепае, я оказался в сфере интересов команды первой лиги – рижской «Даугавы», за которую в то время выступали такие мастера, как Старков, Канищев, Милевский. Валерий Викторович продолжал наблюдать за моей игрой, нередко приезжал на наши матчи в Ригу, а когда принял горьковский «Локомотив», вскоре пригласил к себе. Одновременно Эдуард Малофеев звал в минское «Динамо». Но так как Союз распался, я решил играть в России, потому что здесь уровень был более высоким.
– Приехал в Нижний, и что было дальше?
– Когда я прибыл в Сочи на предсезонный сбор «Локомотива», в команде находились шесть (!) вратарей. И тут я понял, что когда мне говорили «приезжай, будешь играть», это означало, что свое место в основном составе нужно было еще завоевывать. Желание у меня было огромное, и мне ничего не оставалось делать, кроме как «пахать». Поэтому в тех матчах, в которых мне давали играть, я отрабатывал на все сто процентов. Так, через два дня убрали одного вратаря, затем, дней через пять – другого…
Ответственно подходить к своему делу я научился еще в школе минского «Динамо», где провел два года. Там были мастера своего дела. Это и помогло мне закалиться и вкалывать на тренировках.
В итоге мы остались с Игорем Андреевым. Я понял, что своим трудолюбием и отношением к делу расположил к себе главного тренера. Но с Игорем «Локомотив» вышел в первую лигу, поэтому мне еще предстояла кропотливая работа, чтобы доказать свои притязания на роль основного голкипера. На тренировках я действительно работал очень серьезно, ждал своего часа.
В стартовом составе «железнодорожников» мне представилась возможность выйти лишь в шестом туре – в домашнем матче с алмаатинским «Кайратом». Пять стартовых матчей команда провела неудачно, поэтому Овчинников решил попробовать в деле меня. Мы одержали первую победу – 3:2, и с этого момента я надолго стал основным. Именно матч с «Кайратом» имел определяющее значение в моей вратарской судьбе. Ведь затем почти десятилетие защищал цвета «Локомотива». При этом старался не подводить ни болельщиков Нижнего Новгорода, ни тренерский штаб.
Как знать, соверши в той игре какую-нибудь ошибку, возможно, меня бы опять отправили в запас. А тут я
отыграл ровно, в двух пропущенных мячах моей вины не было – они, хорошо помню, забивались с очень близкого расстояния.
Тренировался с лондонским «Арсеналом»
– Тебя приглашали в сборную России. Расскажи об этом.
– Шел 1993 год. Свой самый первый матч в истории сборная России проводила в Мексике. В составе национальной команды туда поехали два вратаря – я и Стас Черчесов. Была договоренность, что сыграем по тайму. Но счет долго не был открыт, вплоть до восьмидесятых минут. А руководителям хотелось, чтобы свой стартовый матч, пусть и товарищеский, сборная выиграла. В итоге мы забили в самой концовке и победили. Но я так и не вышел на поле.
– Прямо из Нижнего Новгорода ты чуть было не уехал играть в Англию. Какой клуб тобой заинтересовался?
– Да, было такое. В федерацию футбола Белоруссии пришел факс о том, что английский «Сток Сити» хотел бы видеть меня на просмотре. Овчинников отпустил. Когда прилетел, у «Стока» были четыре дня выходных. Тогда мой агент договорился о том, чтобы я в это время тренировался с лондонским «Арсеналом». Там еще Дэвид Симэн был. Это, разумеется, запомнилось на всю жизнь.
Англия – самая футбольная страна, в ней все живут футболом. Меня поразило, что не только игры основной команды, но и юношей, дублеров собирали полные трибуны. А какие комфортные условия! Все спокойно занимаются своим делом. Вернувшись из Лондона в Сток, я провел там четыре месяца тренировок. В итоге руководители клубов так и не договорились по цене. Я вернулся в «Локомотив».
Не любил, когда били
по пустым воротам
– Валерий, за годы выступлений в «Локомотиве» что в первую очередь почерпнул от общения с Овчинниковым?
– Уверенность в своих действиях – она всегда чувствовалась и передавалась мне от Валерия Викторовича. Это очень-очень важно, поверьте. Тем более, что вратарь – «психологическая единица». Борман никому не позволял халтурить в работе. Если кто-то начинал валять дурака, он надолго в команде не задерживался. Справедливость, требовательность, дисциплинированность и постоянная собранность – эти качества передавались каждому футболисту.
И еще. Викторыч – очень порядочный человек. Раньше в договорах прописывались стимулирующие условия – квартиры, машины, премиальные. И он всегда старался помочь своим футболистам заработать денег. Овчинников выполнял обещанное и никого не обманул. Он «болел» за игроков и уважал их тяжелый труд. Соответственно это уважение было взаимным.
– Спортсмены – народ суеверный. А у тебя были какие-то приметы в годы выступлений за «Локомотив»?
– На поле всегда ступал с левой ноги (улыбается). Плюс, очень не любил, когда после предматчевой разминки кто-то пробивал по пустым воротам. Казалось, это могло спроецироваться на саму игру.
У тренеров были свои «фишки». Я хорошо помню, как после выигрышного матча Борман сказал тебе, чтобы во время игр сидел на тренерской скамейке вместе со всеми. Для фарта. И ничего тут не поделаешь (улыбается).
Тройные премиальные – за «Аланию»
– Валерий, а кто тебя первым назвал Шансом? Откуда такое прозвище? И вообще, что ты знаешь о происхождении своей фамилии?
– Честно говоря, я сейчас даже не вспомню подробностей, но в Нижний я приехал уже Шансом. Раньше футболисты частенько называли друг друга, сокращая фамилии: Черыш, Курай, Горел, Гармаш, Масляй… А мне почему-то присвоили не Шант, а Шанс. Может, потому, что я вратарь, и на меня рассчитывали, давая шанс? Не знаю.
Что касается фамилии, то она с русскими корнями, есть даже деревенька с таким названием. А по национальности я белорус.
– Можно сказать, что свою фамилию ты прославил именно в Нижнем Новгороде? Многие болельщики до сих пор считают тебя нижегородцем.
– В этой связи хочу выразить искренние слова благодарности им за то, как они болели, как переживали за нас. Почти всегда на «Локомотиве» собирались полные трибуны. Чувствовалась колоссальная поддержка! Особенно она ощущалась в последних турах, когда уже было холодно и дождливо. Мы ее чувствовали из года в год.
Пользуясь случаем, хочу пожелать и нынешнему поколению болельщиков долголетия, спортивного азарта. Чтобы нижегородская команда вернулась в высший дивизион российского футбола. Чтобы любители футбола вашего города получали удовольствие от интересной игры. Чтобы появились новые, Черышевы, Кураевы, Шанталосовы…
Когда я выходил на поле, всегда обращал внимание на трибуны. Если стадион полный, сразу появлялись дополнительные эмоции, поднимался тонус. Чувствовалась большая ответственность перед теми, кто пришел поболеть за любимую команду.
Так что, огромное спасибо тем, кто меня помнит.
– За что ты получил звание мастера спорта?
– В составе нижегородского «Локомотива» я принимал участие в чемпионате мира среди железнодорожных клубов в немецком Дуйсбурге. В 1991 году мы отправились туда вместо московских одноклубников и выиграли турнир!
– У «Локомотива» в 90-е годы с кем были самые принципиальные матчи? Кто считался неудобным соперником?
– Ответ однозначный – «Алания». У нас в играх с ней были тройные премиальные! Причем неважно, где играли. Валерий Викторович нас сильно стимулировал, не объясняя ничего. Просто доводил информацию, а мы выходили на поле и бились.
Почему для Овчинникова «Алания» имела такое особое значение, не знаю. Могу лишь предположить, что раз он работал во Владикавказе, ему очень хотелось напомнить о себе. Возможно, Викторыч сам когда-нибудь ответит на этот вопрос…
Помню, мы дважды обыграли владикавказцев на выезде и один раз дома. Матчи всегда получались драматичными и бескомпромиссными, частенько и до драк доходило.
В раздевалку
несли на руках
– Тебе не раз в своей карьере доводилось отражать пенальти. Какой-нибудь из них запомнился особенно?
– Нижний Новгород, 1991 год. Мы проводим домашний матч с «Таврией» из Симферополя, ведем 1:0, и на 89 минуте нам назначают пеналь. Чтобы занять место, дающее право перехода в высшую лигу чемпионата России, терять очки никак нельзя. В общем, я парировал удар, мы выиграли, а после матча команда подхватила меня и понесла в раздевалку на руках. Пожалуй, этот пенальти стал самым главным в моей жизни. Мне было двадцать пять лет, а я лежу на руках всей команды и слышу только гул заполненных до отказа трибун.
Помню еще один интересный момент. Мы играли в Лужниках против спартаковцев. Проигрываем 0:1, и Сергей Юран выходит один на один. Он меня обыгрывает, а я в броске, пытаясь выбить мяч, фолю. Пенальти. Если бы счет стал 2:0, считай – проиграли бы. К точке подошел Андрей Тихонов, пробил уверенно, но и я не дрогнул – сумел среагировать на удар. А вскоре Арсен Аваков (не путать с нынешним министром внутренних дел Украины – ред.) сравнял счет, а Дмитрий Вязьмикин даже вывел нашу команду вперед. На 88 минуте, увы, пропустили обидный гол, и в итоге игра завершилась ничьей – 2:2.
Мы с Тихоновым, кстати, недавно вспоминали тот пенальти, посмеялись вместе.
– А были ли, наоборот, досадные моменты, когда не спас команду, а мог бы?
– Конечно, всякое бывало. Только люди у нас так воспитаны, что каждую ошибку воспринимают как умышленно пропущенный мяч. Что ж, такой менталитет. Были игры, например, с той же «Аланией», когда ошибок лучше не допускать в принципе. Но ведь человека не запрограммируешь – как уж игра сложится. Впрочем, настоящий болельщик и специалист сразу отличит фальшь от настоящей борьбы.
Вот я вспоминаю начало девяностых. Наша оборона: Юра Гуляев, Гена Масляев, Вова Казаков, Вова Кураев. В своей штрафной площади они просто стелились, катились. Я всегда им говорил: «Вратарю сложно парировать мяч, когда расстояние маленькое. Блокируйте эти удары, а я выручу, когда будут бить из-за пределов штрафной». И ребята выкладывались. Если защитник не проигрывает борьбу, значит, он играет! Вот это для меня всегда было приоритетом. Такую работу видно невооруженным глазом! А если игрок обороны пробегает рядом и боится поставить ногу – это умышленный отказ от игры.
– Некоторым голкиперам в своей карьере доводилось не только ловить мячи, но и их забивать. У тебя были такие случаи?
– В профессиональном футболе – нет. А вот когда мне было 18 лет, и я выступал за дубль минского «Динамо», такой прецедент возник (улыбается). В матче с московскими одноклубниками меня, второго вратаря, выпустили играть в поле, так как не хватало игрока. И вот в одном из эпизодов в ворота москвичей назначили штрафной. Их опытнейший вратарь, тридцатилетний Александр Уваров начал ставить «стенку», а судья показал, что уже можно бить. Вот я и закрутил Уварову мяч точно в дальний угол.
– За твою карьеру кто-то предлагал сдавать матчи?
– Нет, такого не было. А если бы произошло, у Овчинникова просто не задержался бы. Моя репутация, о которой все знали, не позволяла никому даже намекать на что-то подобное. Я никогда не участвовал в сговорах, всегда играл на результат: что в сборной, что в «Локомотиве». Премиальные за победы никто не отменял, но еще большую мотивацию придавала ответственность перед болельщиками и партнерами по команде.
Совершенно другое дело – дополнительное стимулирование за победу над соперником. Чаще всего такие «стимулы» возникали перед матчами против московского «Спартака». Нам даже не сообщали, от кого, но на общий настрой это влияло очень позитивно.
Хотел пойти
в хоккей, но…
– Валерий, ты достаточно подробно и интересно рассказал о годах, проведенных в «Локомотиве». Давай теперь поговорим о более раннем периоде – детстве. Кто твои родители? Как начал заниматься футболом?
– Мама у меня бухгалтер, отец – преподаватель в институте. Со спортом они никак не связаны. Старший брат, правда, недолго играл в ручной мяч. Я сам себе выбрал этот путь в жизни. Вообще, я очень хотел играть в хоккей. В мои детские годы в стране царил хоккейный бум, настоящие чудеса творила знаменитая тройка Петров – Михайлов – Харламов. Но я не нашел в Могилеве хоккейной секции. Зато попалось на глаза объявление о наборе в футбольную. В нее и записался, первое время играл центрального защитника (улыбается).
– И как же очутился в футбольных воротах?
– Когда учился в седьмом классе, меня привлекли на турнир в Бобруйск – за команду более старшего возраста. У нее не хватало игроков, а так как я был высоким мальчиком, взяли запасным защитником. В одной из игр травму получил наш вратарь, а второго не оказалось… И выбор тут же пал на меня – мол, все равно на поле выхожу редко.
В итоге я не пропустил ни одного мяча – сыграли вничью 0:0. А в послематчевых пенальти отразил три одиннадцатиметровых удара из пяти! Потом выяснилось, что за этой игрой наблюдал Юрий Антонович Пышкин – тренер минской школы-интерната. И спустя неделю мой первый тренер в Могилеве Яков Рыжавский говорит: «Валера, тебя хотят забрать в Минск. Я думал игроком, и очень обрадовался, а оказалось – голкипером». Долго Яков Гдальевич еще удивлялся: как можно всего один матч простоять в воротах и кому-то приглянуться.
Честно сказать, ехать в Минск мне не очень хотелось, ведь там надо было жить без родителей, а еще учиться и играть. Но, тем не менее, выбор был сделан. В школе-интернате со мной начали работать тренеры, как я теперь понимаю, с нуля. Так, за четыре года обучения в Минске я дорос до дубля минского «Динамо». Службу в Советской Армии проходил, играя за могилевский «Днепр» у Анатолия Байдачного, а затем была Лиепая…
– Надежность – одно из твоих основных качеств: и как кипера, и как человека. Откуда в тебе эта фундаментальность?
– Скорее всего, среда, в которой я жил, сделала меня таковым, закалила и научила много трудиться. Добиваться всего своим упорством, рассчитывая только на собственные силы. Мои родители делали все для своих детей. И хотя они были людьми небогатыми, тем не менее, старались даже последние деньги тратить на наше с братом воспитание и образование. Потом в спортинтернате постоянно приучали к дисциплине и ответственности. А дальнейшая моя футбольная жизнь – с разъездами по городам и весям – окончательно привила мне чувство самостоятельности.
– Кто был твоим кумиром?
– Я очень любил манеру игры Рината Дасаева. Он играл надежно и эффектно. Болел за «Спартак». Хотя в советском футболе была очень сильная школа вратарей – бери любую команду, и везде звезды: братья Чановы, Бирюков, Черчесов… Так что, в моей юности много на кого можно было равняться.
Обидно за то,
что сейчас
– Валерий, сегодня следишь за выступлениями нижегородской «Волги»? Что скажешь по поводу ее «успехов»?
– Покинув «Локомотив», никогда не переставал интересоваться нижегородским футболом. Несколько раз даже заходил разговор о работе с вратарями в Нижнем Новгороде. И сейчас такое желание есть – поработать в главном городе моей футбольной жизни! Ностальгия, конечно, имеется!
Говоря же о дне сегодняшнем, конечно, очень обидно, что команды в полном смысле этого слова в Нижнем Новгороде нет. Особенно в преддверии мирового чемпионата 2018 года, когда строится шикарный стадион на Стрелке. Крупнейший город, имеющий прекрасные футбольные традиции, просто не может быть не представлен в премьер-лиге.
В свое время Овчинников поднял футбол на высокий уровень. Сколько сил было положено, сколько новых имен открылось – царил настоящий футбольный бум.
В 2012 году, работая в самарских «Крыльях Советов», я приезжал на матч с «Волгой». Нижегородской командой тогда руководил всем известный Юрий Калитвинцев, и мы проиграли 0:2. Я еще раз окунулся в атмосферу этого прекрасного города, замечательного стадиона. Было много болельщиков на трибунах… Но сегодня картина противоположная. Я не знаю до конца ситуации относительно футбола в городе, не понимаю, в чем проблема? Возможно, слабое финансирование не позволяет купить высококлассных мастеров, а может быть, власти просто-напросто не «болеют» за футбол.
Но я твердо знаю одно: Нижний Новгород – особенный город, и футбол в нем рано или поздно обязательно вернет утраченные позиции.
– Но все равно как-то не по себе. В годы разрухи на фоне распада Советского Союза у нас была боеспособная команда, а сейчас на дворе 21 век – футбол в забвении.
– Это удивительно! Не поверишь, но на моей памяти было время, когда футболистам элементарно негде было питаться. Нас возили на железнодорожный вокзал! Жили мы в гостиницах с семьями, с детьми. Готовили еду на электрических плитках. Это потом уже была построена собственная база, появилась аренда квартир, нормальный стадион. Что называется, все шло от простого к сложному, и я был свидетелем этого процесса. За несколько лет Омари Хасановичу Шарадзе удалось создать условия, соответствующие уровню высшей лиги. Я представляю, как было нелегко в той ситуации вообще содержать команду. Но Омари Хасанович делал все возможное для своего любимого детища – «Локомотива». Он все силы направлял на решение проблем команды, создание комфортных условий для футболистов и тренеров. Шарадзе по-настоящему любил футбол, жил им, был патриотом Нижнего. Очень хотел, чтобы команда пробилась на европейскую арену, и эта мечта тоже сбылась – «Локомотив» стал участником Кубка Интертото!
Жаль, что в наши дни современных руководителей нижегородского края не интересует история местного футбола. А она была! И нам, игрокам прошлого, очень за это обидно.
– Может, ваше поколение просто слишком высоко подняло планку?
– Из года в год мы старались показывать качественно хорошую игру. Искренне «рубились» в каждом матче. Да, мы зарабатывали хорошие деньги, но зритель видел, что мы честно «пахали» для него и поддерживал, как мог. У «Локомотива» были разные сезоны: иногда мы уверенно завершали чемпионат, иногда до последнего тура боролись за сохранение места под солнцем. Каждый сезон был по-своему трудным и интересным, но интрига была всегда!
А по окончании футбольных сезонов обязательно проводились банкеты, где мы веселились, танцевали, пели песни. Нас всегда благодарили болельщики на встречах с командой. Она была открыта перед ними. Когда задавали вопросы, всегда искренне на них отвечали. Мы чувствовали повышенное внимание, находились, так сказать, на виду. Это были насыщенные и незабываемые годы – годы моей молодости.
Хочу еще несколько добрых слов сказать о главном творце всех наших побед – о создателе «Локомотива» Омари Хасановиче Шарадзе. Он постоянно присутствовал на всех матчах команды. Финансирование было стабильным, и мы непременно чувствовали его заботу. Шарадзе с пониманием относился и к неудачам команды, а футболисты старались не подвести. Таких людей я больше не встречал в своей жизни. Огромное ему спасибо за все!
Сводил бы Буффона
в кафе
– В заключение хотелось бы задать несколько нефутбольных вопросов. Каковы твои увлечения, помимо любимого дела?
– Раньше я очень любил путешествовать. Много поездил, многое повидал на своем веку, побывал в разных странах. Сегодня у меня взрослая дочь, которая учится за границей, и поэтому, когда видимся, вместе отправляемся либо в Литву, либо в Чехию, либо к себе на родину, в Белоруссию. Еще любим Сочи.
Сейчас регулярно хожу на спортивные мероприятия – на матчи баскетбольных «Химок», выступающих на европейской арене, на хоккей, на футбол. С женой любим посещать театр. Нередко бываем в церкви – я человек верующий…
Смотрю по телевидению политические ток-шоу. Я хоть и не политик, что-то интересное для себя все же отмечаю. Нравятся мне старые советские комедии – они, точно подмечено, вечные.
Конечно же, слежу за отечественным футболом, еврокубками. Жена часто спрашивает: «Как ты можешь это все смотреть на протяжении стольких лет?» А я отвечаю: «Это как в театре, который ты любишь: каждый артист играет по-новому!»
– Твой любимый алкогольный напиток?
– Люблю красное вино, виски и французский коньяк в небольших количествах. А еще люблю клюквенный морс и русский квас (улыбается).
– Любимое блюдо?
– Жареная рыба.
– Любимая музыка?
– Нравится джаз. Вообще я люблю спокойную классическую музыку.
– За кого болеешь в футболе?
– В России – за «Спартак», в Европе – за «Манчестер Юнайтед».
– Любимый цвет?
– В Нижнем Новгороде я очень любил локомотивовские красно-черные полосочки (улыбается).
– Кто будет чемпионом России? ЦСКА или «Ростов»?
– ЦСКА или «Зенит» (улыбается).
– Собираешься во Францию на Евро-2016?
– Скорее всего.
– Каковы шансы у нашей сборной?
– О шансах говорить не буду. На сегодняшний день самая главная проблема сборной – это проблема вратаря. Если в короткий срок удастся ее решить, то команда способна будет на многое. Лодыгин надломлен после игры с французами, немного не стабилен в последнее время Акинфеев. Мне всегда нравилась игра Гильерме. На протяжении лет пяти за ним наблюдаю. Я очень рад, что у него теперь российское гражданство, и этот стабильный голкипер с великолепными данными будет способен составить конкуренцию за место в воротах национальной сборной. На мой взгляд, Гильерме сегодня – лучший вратарь, играющий на выходах.
– Что, на твой взгляд, является высшей мерой наказания в футболе?
– Отстранение от футбола. От любимого дела. Это самое страшное для спортсмена.
– Ты не конфликтный человек?
– Нет. Я даже люблю честную и справедливую критику в свой адрес. Стараюсь подправить что-то в себе. Это помогает.
– Есть ли у тебя враги?
– Наверное, есть люди, которые мне сделали больно. И я с ними просто не общаюсь. В этом мой ответ им. Зла я им не желаю, пусть судьба сама разбирается с ними.
– Тебе было когда-нибудь стыдно в жизни? Может, кого-то обидел и жалеешь теперь?
– Могу сказать только одно. Я не предал в жизни ни одного человека, с кем бы я ни работал, как игрок или как тренер. Ни одного не подвел. Стараюсь со всеми людьми быть откровенным, порядочным. Всегда помогу, чем смогу. Ты же знаешь, какой я (улыбается), для меня друг – это член семьи.
– Если бы у тебя сегодня появилась возможность увидеться с Буффоном, что бы ты ему сказал?
– О-о-о! Это мой сегодняшний кумир! Взял бы у него автограф, сфотографировался бы с ним, сводил бы его в кафе. Посидели бы, поболтали бы по-вратарски (улыбается).
– С кем из своего родного «Локомотива» общаешься спустя много лет?
– Когда играл в «Балтике», пересекались с Андреем Румянцевым. С Игорьком Гореловым виделись, общались. Созванивались с Геной Масляевым, Сашей Липко, с Игорем Егоровым. Разумеется, с Валерием Овчинниковым и Николаем Козиным.
– Какие задачи на сезон у подмосковных «Химок»?
– Задача только одна – выход в ФНЛ. Такую цель поставили перед футбольным коллективом наши спонсоры. Шансы у нас реальные, мы лидируем в своей зоне с небольшим отрывом.
– Какой девиз по жизни у Валерия Шанталосова?
– Вся моя карьера с самого первого дня – это борьба. Борьба за место в большом спорте. Борьба за жизнь, если так можно сказать. И сейчас, работая тренером и уже став опытным человеком, осознаешь, что эта борьба всегда сопровождает людей. Постоянно нужно самоутверждаться, кем бы ты ни работал и каких бы заслуг ни добился.
Беседовал
Александр ЮНАНОВ,
пресс-атташе «Локомотива» (1989 – 1993 гг)
P.S. На прощание Валерий попросил меня передать пожелание преданным поклонникам его таланта, которое написал собственноручно.
И последнее. На очереди у нас еще одна «звезда» «Локомотива» – Игорь Горелов. В него были влюблены сотни девчонок. Своему любимцу с «голливудской улыбкой» они буквально не давали прохода А футбольные болельщики взрывались аплодисментами, когда диктор объявлял по стадиону его фамилию. Игорь Горелов постоянно читает еженедельник «Футбол-Хоккей НН», не раз давал интервью, но ему еще есть, что сказать. Не пропустите!